Post Tenebras Lux

Фильм «После мрака свет» озадачивает. Озадачивает его эллиптический нарратив, микс разрозненных эпизодов жизни, их произвольный монтаж и неопределённую значимость для самого фильма. Озадачивает использование странной оптики, мультипликационной вставки, постоянной рейгадасовской нацеленности на странное и эпатажное. Но, может быть, все эти странности не являются таковыми, если размышлять о фильме как о внешней памяти другого человека, которая нелинейна, запросто переставляет эпизоды воспоминаний, хранит то, что хочет хранить, а не то, что кажется важным и значимым, и забывает какие-то вещи напрочь. Возможно, Рейгадас создал фильм-память двух детей и их родителей, которые жили своей жизнью – скучной, простой, прекрасной, непостижимой, восхитительной, странной, жестокой, грязной, невинной. Разной. Дети видели и запомнили Дьявола, море и начало грозы, родители видели и запомнили избитую собаку, французскую оргию, деревенский праздник и небо после выстрела. Карлос Рейгадас позволил всё это увидеть зрителю, может быть, полемизируя своим фильмом с Жаном Кокто, заявляя, что кинематограф снимает не смерть, а память за работой, сохраняя воспоминания для вечности.